Владимир Кучеренко - Сказки серой эльфийки[СИ]

— Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне ни доспехов непробиваемых, сшитых из кожи драконией, ни луков эльфийских со серебряными стрелами меткими, ни оружия мифрилового незатупляющегося. А привези ты мне золотую наковальню заговоренную, чтобы сносу ей от молота мощного не было, да чтобы камениями самоцветными украшенную, и чтоб шел от них такой свет, как от месяца полного, как от солнца красного, и чтоб было от них светло в темную ночь, как среди дня белого, чтобы в любое время суток ковать можно было.

Честной купец призадумался и сказал потом:

— Хорошо, сын мой трудолюбивый, хорошо сын мой к кузнечному делу приветливый, привезу я тебе такую наковальню. Знаю я в тридевятом царстве такой клан, который достанет мне таковую наковальню. А и есть он у одной королевишны эльфийской, а и спрятан он в кладовой каменной, а и стоит та кладовая в каменной горе, глубиной на триста сажень, за тремя дверьми железными, за тремя замками волшебными. Работа будет немалая, да для моей казны супротивного нет.

Поклонился родителю в ноги сын середний и молвит:

— Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне ни коней орочьих быстроходных, ни ящеров-репфайдеров непокорных, ни слуг-гоблинов неразумных, ни грузчиков из рода троллей сильных. А привези ты мне верблюдов — чудо-животных человечьих, к любым дорогам неприхотливых, в жарких песках воды не просящих, в холодных ветрах степей не мерзнущих, да тяжелую ношу тащить привычных. Чтобы из животных тех выносливых я составил караван торговый, несметную прибыль приносящий.

Призадумался честно?й купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ему таковые слова:

— Хорошо, сын мой мудрый, по стопам отца идущий, добуду я тебе таковых животных. А и есть они у дочери короля людского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной, в талии двумя гномами необхватной. А схоронены те животные в тереме-верблюдюшне каменном, высоком, и стоит он на скале отвесной, вышина той скалы в триста сажень, за семью дверьми железными, за семью замками чародейскими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину хороброму, день и ночь с саблею наголо булатною, а ключи от тех дверей железных носит королевишна на поясе. Знаю я в тридесятом царстве такого мага, который достанет мне таковых животин. Потяжелее твоя работа, нежели брата, да для моей казны супротивного нет.

Поклонился ему в ноги второй середний отпрыск и сказывает:

— Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне ни жуков с задами яркими долго светящимися, ни вагонеток объемных да самостоятельно по рельсам катящихся, ни кирок, руду как масло рубящих. А привези ты мне зеркало кудесническое, сквозь толщу земли смотрящее, да различные камни и металлы обнаруживающее, чтобы в шахтах моих полезные ископаемые добывающих понапрасну не рыть норы бесплодные, а углубляться только в места породистые да выгодные.

Гном-отец призадумался и, дал такой ответ:

— Хорошо, сын мой рациональный, сын мой изобретательный, уважаемую профессию рудокопа выбравший, отыщу я тебе таковой артефакт. А и есть они у дочери зеленого вождя орочьего, молодой шаманки бритоголовой да клыкастой, лицо разными красками размалевывающей. И хранится то зеркало в глубине Степи бескрайней, в шатре ее из воловьих шкур сшитом, посреди поляны с высокой травой всякому путнику ноги заплетающей, а около шатра того кипит сотня котлов с варевом для гномов непривычным, ужасным и несъедобным — то обед для охраны ея бесстрашной да безумной в тысяче шатров вокруг живущей, денно и нощно секиры огромные точащей. Есть и среди кочевого народа у меня связи крепкие да товарищи надежные. Ещё тяжелее твое задание, да для моей казны супротивного нет.

Поклонился в ноги отцу меньший сын и говорит таково слово:

— Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне ни масла золотой оливы непригорающее, ни перца красного, органы пищевые обжигающего, ни коры древа коричного, печеным яблокам притягательный аромат придающее, ни соли белокаменной без которой квашенья немыслимы, ни сахара тростникового, бактерии винные питающего, да брожение вина усиливающего. А привези ты мне цветочек аленький, которого нет краше на белом свете, черные семена вызревшие которого, природой в коробочек собираются. Выращу из них я поле ярко-красное, да новое поколение семян в выпечку сдобу мучную добавлю. И не будет ничего вкуснее к чаю, нежели мои булочки маковые.

Призадумался честной купец крепче прежнего. Мало ли, много ли времени он думал, доподлинно сказать не могу; надумавшись, он обнял меньшаго сына, любимого, и изрек нелукавя:

— Ну, задал ты мне работу потяжелее всех братовых вместе взятых: коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете? Буду стараться, а на гостинце не взыщи.

И отпустил он сыновей своих, хороших, пригожих, в ихние терема молодецкие. Стал он собираться в путь, во дороженьку, в дальние края. Долго ли, много ли он собирался, я не знаю и не ведаю: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Поехал он в путь, во дороженьку.

Вот ездит честной купец по чужим сторонам, по королевствам невиданным; продает он свои товары втридорога, покупает чужие втридешева, он меняет товар на товар и того сходней, со придачею серебра да золота; золотой казной сундуки нагружает да домой посылает. Отыскал он заветный гостинец для своего старшего сына: золотую наковальню заговоренную, чтобы сносу ей от молота мощного не было, да камениями самоцветными украшенную, от которых светло в темную ночь, как бы в белый день. Отыскал заветный гостинец и для второго сына: верблюдов — чудо-животных человечьих неприхотливых. И третьяему сыну подарок желанный добыл: зеркало кудесническое, сквозь толщу земли смотрящее да различные камни да металлы обнаруживающее. Не может только найти заветного гостинца для меньшого, любимого сыночка — цветочка аленького, маком зовущегося, краше которого не было бы на белом свете.

Находил гном во садах царских, королевских да султановых много аленьких цветочков такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером написать; да никто ему поруки не дает, что краше того цветка нет на белом свете; да и сам он того не думает. Вот едет он путем-дорогою со своими слугами верными по пескам сыпучим, по лесам дремучим, и, откуда ни возьмись, налетели на него разбойники орочьи, гоблинские да трольи. Увидя беду неминучую, бросает честной купец свои караваны богатые со прислугою своей верною и бежит в леса темные. "Пусть-де меня растерзают звери лютые, чем попасться в руки разбойничьи, поганые и доживать свой век в плену во неволе".